Фантадром

- Ванюша, ты главное не дрыгайся, - увещевала Баба-Яга. - Ты пойми, я на днях 99-ое высшее образование получила, а до этого курсы топ-менеджеров закончила, так что все будет тип-топ. Котел по микроскопу выставлен, чтобы ты получился вкуснее и наваристее, а косточки твои я уже Змею Горынычу сторговала, по тройной цене, разумеется…

- Да мне то что, с твоего навара! - возмущался Иванушка-дурачок и изо всех сил упирался руками и ногами в край котла, куда его норовила засунуть Баба-Яга. - Мне хоть по науке, хоть на глазок, все одно на бульон идти!

- Не прав ты, Ванюша, - Баба-Яга исхитрилась и ухватила кочергу, стоявшую возле печки. - Без науки ныне никуда, - пропыхтела Баба-Яга, размахивая кочергой и норовя попасть Ивану по пальцам. Иванушка старательно увертывался, и кочерга громко звякала, ударяясь о медный, покрытый сажей, котел, наполненный кипящей водой. - Ране я тебя как варила: в котел брошу, лучку-петрушки припорошу, вот и вся наука, а теперь все по-другому. Вон, глянь, я градусник на котле прикрутила, это чтоб ты не переварился, лучок-петрушка заморские китайские хрю… хренофицированные, это значит, чтоб ты хренком отдавал. Опять же поварешка электронная, ее только в котел сунь, она сама вертеться начинает.

- Хрен тебе, бабуля, а не добрый молодец, сама вертись со своей поварешкой, - Иванушка изловчился, уперся ногой в котел и посильнее оттолкнулся. Баба-Яга не удержалась на ногах и полетела на пол, Иванушка полетел вслед за ней, а котел, качнувшись, выплеснул изрядную долю кипятка прямо в очаг. Огнь в очаге зашипел и погас.

- Ну вот, что наделал, охламон ты этакий, - запричитала Баба-Яга. - Ты знаешь, сколько я дров спалила, чтобы котел нагреть? А почем дрова, ты знаешь? И спички опять же… А престиж мой, людоедки, тебя вообще не интересует? А вечером еще Змей Горыныч за костями придет… Ох, Иван, плохо кончишь, нет у тебя никакого почтения к науке!

- Ничего, ничего, бабуля, мы тоже не лыком шиты - проговорил Иванушка, поднимаясь с пола. - У нас царь тоже обещает грамоте учить, давно, правда, обещает…, но ведь обещает! Давай-ка лучше руку, я тебя с пола подниму да на лавку усажу, поди, умаялась с добрыми молодцами бороться.

- Ох, умаялась, родной, - вздохнула Баба-Яга, со скрипом усаживаясь на скамейку. - Чего скрипит-то, лавка аль спина? А, да все равно, пропал званый обед безвозвратно, когда ты еще ко мне в гости соберешься… Нет, импортное, оно все же лучше. Намедни принц заморский заглянул, поговорили мы с ним о том, о сем, о полетах межпланетных, и вообще, о науке… Я ему жабу под нос сунула, он, ах!, и в обморок. Ни забот, ни хлопот, и обед на столе… Но, честно скажу, навар не тот. Не тот, Ваня, навар! Патриотка я, Ваня, пропади они пропадом эти принцы заграничные, только и могут, что языком чесать, а как в котел, так весь уварился…

- Ну, ну, бабуля, - успокоил ее Иванушка, - не переживай так. Не все же такие дураки, как я, будет и на твоей улице праздник… то есть обед на столе. Ты лучше скажи, что вы там о космических полетах говорили? Я как раз летучий корабль смастерить хочу. Не подскажешь, как сделать? А я тебе за это дров наколю.

- Да не надо мне дров, Ванюша. Про деньги, это я так, для красного словца, у нас в лесу и купить-то нечего. Для дров у меня японский комбайн лесопильный, от японского принца в наследство достался, сам пилит, сам колет, а деревьев вон, полный лес. А за доброе слово спасибо, и корабль летучий я тебе построить помогу, зря что ли в пяти академиях академиком состою… Только надо сначала тебя подучить немного. Начнем, думаю, с сопромата.

- Ты извини, бабуль, но я матом не того… - нахмурился Иван. - Не люблю я матом ругаться, вот чего!

- Не боись, Ванюша, ругаться тебе и не надо, - успокоила его Баба-Яга. - Это наука такая, «сопромат» называется. Как бы тебе попроще сказать… Вот ты сопротивлялся, когда я тебя в котел запихивала?

- Ну, сопротивлялся, кому ж охота в суп в расцвете лет.

- А как сопротивлялся? Как бог на душу положит. А изучишь сопромат, будешь сопротивляться по науке.

- Да ну? - недоверчиво переспросил Иван.

- Вот тебе и ну, баранки гну. Бери-ка лучше книжку, да садись читать.

- Да неграмотный я, бабуль. Царь-то обещал грамоте учить, а обещанного, сама знаешь, три года ждут, а уж царских обещаний, наверное, придется ждать до очередного дворцового переворота, тогда новый царь новые обещания даст… Ты уж мне лучше так, на словах, расскажи.

- Словами рассказывать долго, никакой сказки не хватит. Ложись-ка ты лучше спать, утро вечера мудренее, это и наукой доказано. Книжку себе под подушку положи, за ночь все умное из нее тебе в голову само перетечет, а для верности я еще мнемограф включу. И будешь ты утречком самым что ни на есть заправским академиком.

***

Утренний солнечный лучик проник в избушку на курьих ножках, пометался по комнате, обнаружил спящего Иванушку и стал радостно светить ему прямо в глаз. Иванушка поворчал во сне и повернулся на другой бок. Солнечный луч заскучал было, но нашел зеркало, отразился и снова защекотал глаза Иванушке. Придется вставать, подумал Иванушка, и решил проснуться. За окном росой и солнцем блестело утро, а из соседней комнаты раздавался богатырский, с присвистом, храп Бабы-Яги.

- Подъем! - что было мочи, заорал Иванушка.

Храп в соседней комнате оборвался и раздался звук упавшего тела. Дверь открылась и вошла Баба-Яга в серой холщевой рубахе до пят и свежим синяком под глазом.

- Ванек, ты чего с утра орешь, как оглашенный? - спросила она, потирая ушибленный глаз. - В мои годы падать с кровати небезопасно…

- Время не ждет, - заявил Иванушка. - Пока небо не заполонили летающие корабли конкурентов, ты, дама замшелых лет, приготовь мне чашечку кофе и быстренько просчитай синус напряженности квадратуры неравновесной балки зигзагообразно сечения свободно парящей в царской сокровищнице. Без этой балки летающий корабль никак не получится.

- Чего? - удивленно переспросила Баба-Яга.

- Не умничай, мифологический персонаж переувлажненных земельных просторов, - строго сказал Иванушка. - Делай, чего сказано. И за что только тебя в академики приняли?

- Ага, так бы и сказал «кикимора болотная», а то мифологический…, переувлажненный…, - Баба-Яга вытащила учебник сопромата из-под подушки Иванушки и кинула его в угол комнаты. Потом осмотрела мнемограф, радостно потерла руки и выключила прибор. - Ты главное не волнуйся, Ванюша. После этой железяки всяко бывает.

- Чего бывает? - не понял Иванушка.

- Понимаешь, мнемограф чуток перестарался и запихнул тебе в голову слишком много знаний. Ты теперь чересчур умным стал, но мы сейчас это поправим…

Баба-Яга порылась на висящей на стене полке, достала пыльную бутылку с ядовито-зеленой жидкостью, налила в чашку и осторожно понюхала. Ее сморщенное лицо скривилось, а из глаз хлынули слезы.

- Вот, Ванюша, хлебника мухаморовой настойки, - утирая обильные слезы, сказала Баб-Яга и протянула чашку Иванушке. - Мухомор, он целебный, когда не ядовитый, настоечка тебя в миг в чувства приведет.

- Отравить меня хочешь? - сурово спросил Иванушка.

- Да что ты, милок, мне еще из тебя суп сварить надо, а какой суп из травленного, так, не суп, а одно расстройство. Пей смело, там одна сплошная гомеопатия пополам с народной медициной.

- Ну, если с народной… - Иванушка повертел чашку в руках, выдохнул и залпом выпил. В голове у него зашумело, потом мир перевернулся и больно стукнул его по затылку.

- Ну что, Ванюша, полегчало? - спросила Баба-Яга, наклоняясь к упавшему Иванушке. - Тебе сейчас чего больше хочется синусов или кофею?

- Кваску бы… - пробормотал Иванушка.

- Вижу, полегчало, - констатировала Баба-Яга. - Вставай и пошли завтракать.

После завтрака Иванушка, потягиваясь, вышел из избушки. Он немного позевал, стоя на теплом солнышке, потом вспомнил о летучем корабле и стал деловито осматривать и простукивать елки и березы, окружавшие избушку.

- Чего ищешь, Ваня? - спросила с крыльца Баба-Яга.

- Да вот хочу дерево для летающего корабля подобрать. Только плохие они тут у тебя: какие гнилью тронутые, какие жучком-короедом попорченные…

- Деревянные корабли, Ваня, это прошлый век. Добру молодцу пристало иметь корабль железный. Тут неподалеку гость иноземный обосновался, сильно грамотный в железных делах. К нему и пойдем.

- Что за гость-то?

- А кто его знает, говорит турист, но кузнец знатный, большой специалист по железу! Он, правда, еще и по мухоморной настойке большой специалист, но мы ему этой настойки не дадим, пока летучий корабль не скует.

Прогулявшись по лесной тропинке и немного поболтав, Иванушка с Бабой-Ягой вышли на большую поляну. Посередине поляны стояла внушительных размеров печь, а вокруг нее, приплясывая и подпрыгивая, кружил здоровенный кучерявый мужик в когда-то белом, а теперь замызганном грязью и ржавчиной, платье до колен. Он был изрядно навеселе и сопровождал свои танцы хлопаньем по голым коленкам и ритмичным пение на незнакомом языке, и при всем при этом ухитрялся хромать одновременно на обе ноги.

- Бабуль, ты уверена, что мы куда надо пришли? - вполголоса спросил Иванушка. - Что это мужик в бабьем платье щеголяет?

- Не платье это, Ваня, хитон называется. Не удивляйся, иноземцы, что с них взять-то. - Баба-Яга помахала рукой и крикнула - Гефест, а Гефест, кончай пляски плясать, дело есть.

Мужик остановился и стал озираться по сторонам.  Увидев гостей, он всплеснул руками и радостно затараторил:

- Наша бабулечка-ягулечка пришла, мухоморов принесла…

- Мухоморы потом, сначала дело - отрезала Баба-Яга. - Надобно нам, Гефест, летучий корабль смастерить, чтобы летал и не падал, и хоть на Луну на нем отправляйся.

- На Луну, говоришь? - переспросил Гефест. - И мухоморов, значит, не будет?

- Сказано тебе потом, значит потом. Сперва корабль построй, а уж потом мухоморы спрашивай.

- Ну что ж, - почесал в затылке Гефест, - отчего не построить, ежели мухоморы спелые… Приходите завтра по утру, все будет готово.

- Вот и ладно. Пошли Ванюша, нам еще тебя в дорогу собрать надо, - Баба-Яга повернулась и заковыляла в обратный путь.

Иванушка вновь преисполнился подозрительности и бегом догнал Бабу-Ягу.

- Это в какую дорогу ты меня собирать порешила? Такого уговору не было!

- Раз уж мы решили летучий корабль построить, то и использовать его с умом надо, - наставительно проговорила Баба-Яга. - Пора тебе Ваня всю правду узнать. Беда у нас в тридевятом царстве: Кащей Бессмертный пропал, сгинул бесследно в мировом пространстве.

- Ну и хорошо, что пропал, уже всех красивых девок переворовал, - недовольно заметил Иванушка.

- О девках ничего не скажу, что правда, то правда, - согласилась Баба-Яга, - только он не совсем пропал, подменили его. Снаружи вроде такой же симпатишный, а внутри не наш, не тридевятовский: над златом не чахнет, красно девиц не ворует, все талдычит о каком-то мировом катаклизме, который собирается устроить. Вся местная нечисть его бояться стала, поговаривают, что он и леших, и домовых, и водяных, и всех прочих в оборот хочет взять, да и людям не поздоровится. Говорят, он с Луны прилетел, облик Кащея принял, а самого Кащеюшку нашего родненького, в темницу бросил и голодом морит. И страдает Кащеюшка наш без вины виноватый, ни за что ни про что, без злата, без девок… А бывало сворует красну девицу, обрядит ее жемчугами да серьгами, да и съест на десерт, а под хороший аппетит может и двух-трех за раз…

- Кхе, - кашлянул Иванушка и Баба-Яга осеклась. - И чего ради спасать Кащея? Только девок больше останется!

- Не, Ваня, настоящий Кащей, ну, съест одну-другую, а подменный всех сожрать хочет: и красно девиц, и добро молодцев, и меня. Змей Горыныча и то в меню включил, ирод!

- Всех, это конечно нехорошо, - согласился Иванушка.

- Вот и я про то, Ванюша! Только этого засланного подкидыша просто так не возьмешь, он ведь тоже бессмертный. Надобно настоящего Кащея отыскать, да порасспросить, как бессмертным смерть сыскать, он в этом деле ученый. Да только темница Кащеева по слухам на Луне находится, вот и нужен нам летучий корабль, чтобы на Луну попасть.

- Далековато будет, - протянул Иванушка.

- Путь не близкий, - согласилась Баба-Яга, - да уж как-нибудь справимся.

***

Наутро Иванушка с Бабой-Ягой встали пораньше и отправились к Гефесту. Летучий корабль уже ждал их: на поляне стояла огромная железная бочка с заостренным верхним концом, а рядом с ней, на травке, сидел грустный кузнец.

- Чудной корабль, разве такие бывают? - подивился Иванушка.

- Бывают, - сказал Гефест, - я сам у Зевса чертежи подсмотрел.

- Не перечь Иванушка, кузнецу виднее, - сказала Баба-Яга, - лучше спроси, как управлять этим кораблем.

- А никак, - мрачно ответил Гефест. - Не полетит он.

- Почему?

- Напильник я потерял. Надобно верхнее острие заточить, а напильника нету.

- Да вон их у тебя сколько, - указал Иванушка на кучу ржавого инструмента.

- Не то это, тот напильник особый. Им чего не заточишь, так оно само летать начинает.

- И где потерял? - спросил Иванушка.

Гефест развел руками:

- В тридевятом царстве…

- Да-а, дела…, - протянул Иванушка.

- Знаю я как этому горю помочь, - сказала Баба-Яга. - Есть тут у нас знатоки, что хочешь отыщут.

Она оглушительно свистнула, в ветвях деревьев мелькнула тень и на плечо старухи тяжело спланировал большой ворон. Устроившись поудобнее он обвел всех равнодушным взглядом и повернулся к Бабе-Яге. Баба-Яга наклонила к нему голову и что-то зашептала. Ворон выслушал наставления, громко каркнул, взмахнул крыльями и полетел к лесу, унося в скрюченных когтях кусок старухиного платья с плеча.

- Вот антихрист, - пожаловалась Баба-Яга, - вечно одежду изорвет. Не будь он таким умным и исполнительным, давно бы в котел упрятала…

Ворон действительно оказался исполнительным. Не прошло и минуты, как на поляну вышли трое людей: двое мужчин и женщина. Они что-то оживленно обсуждали. Подойдя поближе, незнакомцы прервали свою беседу и тот, который был повыше, спросил:

- Здравствуйте, бабуля. Зачем звали? Опять что-нибудь потеряли?

- Потеряли, внучок, потеряли, - заворковала Баба-Яга, прихорашиваясь и вертя костлявым задом. - Не я, Гефест вон напильник заветный потерял, найти надобно.

- Найдем, - заверил ее высокий, поворачиваясь к кузнецу. - Где были сегодня вечером?

Гефест посмотрел на Солнце, плывущее к зениту, и честно признался:

- Пока нигде.

- Алиби, стало быть, не имеете?

-Алиби мне ни к чему, мне напильник нужен, - сказал Гефест. - Сыщи его, а я уж в накладе не останусь.

- Взяток не берем, - строго сказал высокий и обратился к своему спутнику поменьше ростом. - Шурик, я знаю, что фактов никаких, одни лишь голые соображения, но ты уж не в службу, а в дружбу, посмотри тут что к чему, может найдешь какие-нибудь зацепочки, а я пока покумекаю, со свидетелями еще потолкую…

- Ох, Пал Палыч, на мне итак уже три розыска висят… - замялся Шурик, потом махнул рукой и сказал, - Да уж чего ради дружбы не сделаешь, посмотрю, может чего и накопаю, - он опустился на четвереньки и, бормоча что-то себе под нос, стал обшаривать поляну.

Шурик ползал по траве, Пал Палыч глубокомысленно размышлял, остальные откровенно скучали.

- Есть! - воскликнул Шурик, наполовину скрытый травой.

- Нашел? - встрепенулся Пал Палыч.

- Палец занозил, - сообщил Шурик.

- Чем? - спросил Пал Палыч.

Шурик достал из кармана большую лупу и стал разглядывать свой палец.

- Занозой, - наконец проинформировал он.

- Какой занозой? - невозмутимо уточнил Пал Палыч.

- Большая такая… и железная.

- Вот оно! - вскричал Пал Палыч. - Вот она ниточка, недостающее звено в цепи расследования! Раз есть опилки, значит там что-то пилили, а раз опилки железные, то и напильник должен быть где-то поблизости!

- Точно, Пал Палыч, - сказал Шурик, - безупречная логика, тем более я об него коленку ушиб…

- Неси его сюда. Вот только тот ли это напильник? Доказательств немного и я в сомнении…

- Тот, тот! - радостно заорал Гефест, увидев находку Шурика. - Мой это напильник!

- Не спешите, гражданин, - остановил его Пал Палыч. - Сейчас мы этот напильник отправим на экспертизу, а уж выводы потом делать будем. Зиночка, что ты можешь сказать об этом ржавом образце слесарного инструмента?

- Пал Палыч, здесь же не лаборатория, - возразила Зиночка, - у меня с собой лишь походный набор, но все же я попытаюсь что-нибудь отыскать.

Она достала из косметички множество пузырьков и склянок и стала капать и намазывать их содержимое на напильник, разглядывая в складной микроскоп результаты своей деятельности. По поляне потянулось зловоние.

- Ну как? - нетерпеливо спросил Пал Палыч.

- Замечательно, - ответила Зиночка, увлеченная своими экспериментами, - кислота так живописно разъедает металл…

- Ближе к делу, - остановил ее сантименты Пал Палыч, - говори по существу.

Зиночка разочарованно оторвалась от работы, вздохнула, собираясь с мыслями, и сказала:

- Думаю, что это его напильник, - и указала на Гефеста.

- Почему? - спросил Пал Палыч. - Говори конкретнее, что навело тебя на эти соображения.

- Есть много мелких деталей…, но думаю главное здесь, тщательно затертое клеймо с надписью «Маде ин Зевс», - в ультрафиолете оно отчетливо просматривается, - и поверх него выбито еще одно, новое клеймо, с надписью «Моё, Гефест». Решать, конечно, тебе Пал Палыч, но, по-моему, улик достаточно для предъявления обвинения.

- Что можете сказать в свое оправдание? - обратился Пал Палыч к Гефесту.

- Да чего там…, - неуверенно проговорил Гефест, - мое это, я сразу сказал.

Пал Палыч полистал неведомо откуда взявшиеся бумаги. Гефест нервно ерзал, сидя на траве. Наконец Пал Палыч оторвался от бумаг и строго сказал:

- Поскольку гражданин Зевс никаких претензий не заявлял, думаю на этот раз можно обойтись внушением, хотя я надеялся на матерого преступника… Вот ваш напильник и больше не теряйте его!

- Спасибо, начальник! - радостно воскликнул Гефест, хватая заветный инструмент. - Обязательно не потеряю! Если чего сковать нужно будет, заходи, для хорошего человека ничего не жалко… - но знатоки уже шагали к лесу, вновь негромко обсуждая свои, прерванные расследованием, дела.

- Это кто такие? - спросил Иванушка, когда троица скрылась за деревьями.

- Да приезжие, - ответила Баба-Яга, - на рыбалку приехали, отдохнуть, но толковые незнамо какие. Я когда забыла, где ступу после вечеринки со Змей Горынычем оставила, так они мне эту ступу тоже в момент нашли. Правда, чуть не посадили: где техосмотр, где права, где разрешение на полеты, да прочие бумажки. Еле отвертелась, что у нас тут, мол, бумажек не дают, размокают они в болоте-то.

- Да-а, юриспруденция, - неопределенно произнес Гефест, приставил к кораблю лестницу и полез наверх. Заскрипел по железу напильник и на Иванушку с Бабой-Ягой посыпались опилки и ржавчина.

Улететь в тот же день не удалось, пришлось ждать до следующего утра, пока Гефест закончит заточку летучего корабля. Зато ожидания оказались не напрасными: заточенный корабль буквально рвался в небо, и к нему пришлось привязать несколько больших камней, чтобы он не улетел раньше времени.

- Хороша машинка! - любовался Иванушка, похлопывая творение Гефеста по ржавым бокам. - Ну, бабуля, куда лететь-то?

- Да на Луну, Ваня, на Луну, Кащеюшку выручать, забыл что ли? Ты сейчас взлетай, а как стемнеет, так бери курс прямо на Луну, не промахнешься, она там одна.

- Эх, была, не была! - сказал Иванушка и полез через скрипучий люк внутрь.

***

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, а долетел-таки Иванушка до Луны. Немало метеоритов побил, да от комет хвостатых побегал, и только под самый конец в переделку угодил. Одна комета уж больно шустрой оказалась. Иванушка от нее влево, и она влево, Иванушка вправо, и она вправо. Тогда Иванушка решил перехитрить комету: на всем ходу развернулся задом наперед, думал, запутается комета и отстанет, да не так все вышло. Ударила она с размаху прямо в заточенное Гефестом острие и отбила его совсем. Летучий корабль свою летную силу потерял, закувыркался и упал камнем на большую лунную гору с дыркой посередине, провалился в эту дыру, да и разбился об ее дно.

Еле вылез из-под обломков Иванушка, глядь, а прямо перед ним золоченная клетка с Кощеем Бессмертным. Вот повезло-то!

- Здорово, Кащей, давно не виделись!

- А, это ты, Иван… Давненько мы с тобой не воевали… - грустно проговорил Кащей.

- Хватит киснуть, злодейское отродье. Баба-Яга говорит, что замена твоя хуже тебя самого. Лучше скажи, как эту клетку открыть, да пошли воевать супостата.

- Пока враг мой жив, эту клетку ни открыть, ни сломать. Придется, Иван, тебе одному воевать.

- Мне не впервой, - ответил Иванушка. - Только ты скажи, как его бессмертного одолеть? Ты же у нас специалист по бессмертию.

- Прям так и скажи! Я ведь тоже бессмертный!

- Не хочешь, не говори, сиди вечно в этой клетке, а я пошел.

- Погоди Иван, я передумал! Не хочу я вечно тут сидеть, да и смерти у нас разные. Все тебе расскажу. Настоящего имени подменщика моего никто не знает, а мне он назвался Дормидонтом. Врет небось, по себе знаю… Розовенький, румяненький, в самый раз для десерта. Этим-то он всех и обманывает, никто и подумать не может, что он злодей, каких свет не видывал, да еще и бессмертный. Пока я его мечем на котлеты рубил, он меня в эту клетку заманил и запер. Это потом я сообразил, что к чему, когда локти в клетке кусал, да уж поздно было. Но тайну его все же выведал: бахвалится он любит, вот и проболтался. Сила его в его портрете, который он всегда рядом с собой держит. Непростой это портрет, колдовской. Портрет за него и стареет, и болеет, и раны принимает. Пока цел портрет, Дормидонту все ни почем, сумеешь портрет одолеть, тогда и хозяина его победишь.

- Задал ты задачку…, - проговорил Иванушка, - ну да ладно, на месте разберемся. Теперь вот еще что скажи, как мне обратно до Земли добраться, а то корабль мой совсем разбился.

- Ну, это-то не проблема, - заверил Кащей, - из клетки я выйти не могу, но колдовство мое при мне осталось. Перенесу я тебя прямо в мою старую пещеру, где теперь Дормидонт обосновался.

Забормотал Кащей слова страшные, руками замахал, ногами затопал, закружилась Луна и оказался Иванушка в знакомой кащеевой пещере. Вот только, то ли Кащей сплоховал, то ли траекторию ветром сдуло, упал он на кучу копий, не поранился, но загремел шибко и в копьях запутался. На шум сейчас же хозяин прибежал: чистенький, красивенький, прямо херувим, а в глазах тоска старческая и злоба не мерянная.

- Ага! - говорит, - Попался!

- Да вроде того, - отвечает Иванушка, копье ему рубаху к полу пригвоздило, никак не вылезти.

Хозяин видит, что Иванушка застрял, обрадовался, и говорит:

- Сейчас я тебя убивать буду, а ты пока поведай кто такой, откуда родом, чтобы я в свою летопись еще одну жертву вписал.

- Нельзя так сразу убивать, - решил на хитрость пойти Иванушка. - Все злодеи сначала свою историю рассказывают, а уж потом убивают.

- Правда, что ли? - удивился Дормидонт. - Ну ладно, не буду нарушать традицию, - и начал свой рассказ.

Иванушка вполуха слушает, а сам потихоньку рубаху на нитки распустил и из копья стал лук мастерить, а от другого копья щепку отщепил - какая-никакая, а стрела. А Дормидонт заливается, как соловей, какой он добрый и хороший был, да как его жизнь испортила. Наконец, доделал свой лук Иванушка, щепку вложил и тетиву натянул. Дормидонт как его оружие увидал, так давай смеяться.

- Ты что, хочешь меня этой щепкой убить?

- Убить, не убью, а портрет попорчу! – крикнул Иванушка, повернулся да и пустил стрелу в портрет, который загодя в углу пещеры приметил. Страшный, надо сказать, портрет. Изображен был на нем древний старик, с почерневшим от злобы лицом. Кащей Бессмертный по сравнению с ним сущий красавец, хоть сейчас кости повязывай да на конкурс красоты отправляй.

Тренькнула тетива, свистнула стрела и попала портрету прямо в глаз, насквозь пробила и застряла.

Закричал Дормидонт, за лицо схватился, да поздно: стал стареть на глазах и упал замертво, а на портрете уже не старик злобный, а юноша пригожий.

- Ну вот, а ты говорил щепка, - проговорил Иванушка, а от Дормидонта уже только кости истлевшие и остались…

Тут в пещере Кащей объявился, Иванушке руку пожал, облобызал трижды, дал клятвенное обещание девок больше не красть до следующей пятницы, наколдовал стол с закусками, да и весь честной народ тридевятого царства на пир созвал. Все гуляли да веселились, а Баба-Яга позвала Иванушку назавтра на обед, сказала, что новый рецепт для супа узнала, надобно сварить на пробу.

На том и сказке конец.